ЦветныеCны, 56 - 15 января 2009 21:28

Истина не существует вне модели. Ноам Хомский выдал интересный афоризм - 'вне матрицы нет информации', его стоит переиначить: вне модели нет истины, любая истина существует в каком-то контексте, в какой-то модели; в другом контексте это будет уже другая истина. Современный человек мыслит линейно: каждое событие, каждый факт, каждая истина у него сменяется последующей; причём существует лишь та, которая есть здесь и сейчас. Лихачёв (а с ним и Лотман) пишут, что для современного человека 'прошлое существует как воспоминание и причина, в то время как настоящее есть единственная реальность'. 'С этим связано убеждение в том, что если подлинной реальностью обладает лишь настоящее, то смысл его раскрывается только в будущем. Отсюда стремление выстраивать события в единую движущуюся цепь и организовывать её причинно-следственными связями'.
Мышление современного человека линейно, оно выглядит как прямая, состоящая из событий или истин. Все события укладываются в эту простейшую линейную матрицу; истина оказывается проста и линейна. Это схема прогресса.

Сознание древних основывается на другой, нелинейной модели. Для него существует первоначальное событие, так сказать, прецедент, матрица, которая, однажды возникнув, существует вечно в некой своей реальности, она никуда не исчезает. Лотман пишет, что 'каждое новое событие такого рода не есть нечто отдельное от 'первого' его прообраза - оно лишь представляет собой обновление и рост этого вечного 'столбового' события. Каждое убийство братом брата не представляет собой какого-либо нового и отдельного поступка, а является лишь обновлением каинова греха, который сам по себе вечен'. Таким образом, древнее сознание мыслит как бы структурно: оно понимает, что самое первоначальное событие тут же закладывается в нас в виде структуры, такой модели - один раз совершил поступок, и всё время его подновляй, или аннулируй, кому как подходит, но никуда уже не деться от заложенной матрицы события: она вечна, она уже создалась. 'Такой тип сознания обращает мысль не к концу - результату, а к началу - истоку' (Лотман). То есть все аналогичные события для древнего мышления изоморфны, они укладываются в свою модель, заданную первоначальным событием. Каждое последующее событие накладывается на эту матрицу, на предыдущее событие, и критическая масса аналогичных событий, вот этой матрицы, она всё время растёт.

Сознание древнего человека всё время как бы пытается не предсказать результат в будущем, но вернуться к истокам, к самому началу бытия, докопаться до самого первого события, до самой первой модели, до исходной матрицы. Все события рассматриваются в контекстах своих первоначальных моделей. Событие в архаичном мышлении воспринимается прежде всего, как модель, как универсальный скелет бытия. Это мышление куда более объёмно, чем современное. Но дело даже не в этом, а в том, что древнее мышление хочет видеть истину. Оно везде ищет первоначальное структурное 'ядро', первоначальную 'голую' истину; оно не хочет верить в пивного Гамбринуса. Суть в том, что это мышление мы с каждым столетием всё более утрачиваем.

Вне матрицы нет информации. На самом деле, истины не существует вне определённого категориального ряда. Все истины так и понимаются. Такую вещь как пиво можно понимать в одном контексте - как утолитель жажды, например, как напиток, помогающий общению между программистами - а можно понимать в контексте древнего категориального мышления, которое возвращает нас назад, то есть в контекст первоначальной культуры, без позднейших идеологических напластований про Гамбринуса. То есть мы должны понять, плебейский это напиток, или нет, мы должны решить для себя, будем ли мы его пить, ибо если мы его пьём - так размышляет древний человек - то мы приобщаемся к поступку первого человека, который его выпил, мы причащаемся этого первого пивного питуха, мы становимся с ним одно целое.
Если мы рассматриваем первого 'пивного человека' как плебея, то мы проводим правильное отождествление, мы сравниваем две модели мира и понимаем: если мы пьём пиво, то сами становимся плебеями.
Но современная массовая культура, культура, превращающая человека в пивного питуха, она подсовывает ему другую матрицу первоначального 'пивного события' - не плебея, но Гамбринуса; первым, кто выпил пиво, оказывается король Гамбринус. Нам говорят: если вы выпьете пива, то приобщитесь не к плебею, но причастны будете к королю Гамбринусу, к славе его; вы будете сами, как король: 'Будете яко бози, ведяще доброе и лукавое' (Быт. 3, 5). Здесь работает одна и та же модель: одно подсовывают вместо другого, там подсовывал змей, здесь - массовая культура. На самом деле, агент подсовывания один. Тот, кто подсовывает ложное, тот делает одну и ту же работу, выполняет одни и те же функции в мироздании, тот является как бы древним змеем, наш потребитель пива - если говорить символически - он причащается змея, не 'зелёного змия', но древнего, он становится с этим змеем одно. Ибо следует 'подсовывать' людям истину, первоначальную истину.
Если мы причащаемся ложного, если живëм без истины, то мы причащаемся сатаны.
Вся наша культура уже организована так, что она заинтересована в подсовывании нам всех этих легенд. Потому что людей, материально заинтересованных в этом, стало больше, чем заинтересованных в истине. Давайте откроем глаза и поймём, что в современно мире с его линейным, направленным вперёд мышлением, мы оказываемся погружены в совокупность матриц, которые нам навязывают извне. Покупая что-то, даже просто покупая, смотря рекламу, мы меняем свой мир, создаём вокруг него кокон из иллюзий.

• 
• 
•